Зверевский центр

02 октября в четверг в 19.00

НЕСТОР
СКОРБИ

Посвящается тем, чья жизнь продолжается и тем, чья прервалась в состоянии кошмара. Памяти умерщвлённых детей и детей неполноценных родителей, которым не виден свет разума. Памяти моих покойных родителей, умерших в нищете от алкоголизма. Памяти убитых и изнасилованных пьяными недолюдками девочек и женщин. Памяти ребят, зарезанных по пьяни такими же ребятами.
Памяти неизвестных мне самоубийц, и также памяти моего друга Тимофея Корюкина, пьяным заснувшего на улице и забитого ногами. Памяти всех угоревших в огне от начала времен до наших дней.
Неутолимой печали вечно скорбящего посвящаю эту выставку.
Автор

Если искусством в наше запостмодернистское время является всё, что смеет себя так назвать, мы считаем, что просто обязаны предоставлять возможность каждому быть художником. А какой художник без выставки? Конечно, можно было бы обратиться к истории искусств и найти в творчестве нашего автора мотивы Бельво и Магрита, Бёрдсли и немецких экспрессионистов, отрефлексировать эту тему надлежащим образом, выявить влияния, указать тенденции и объяснить изящным и точным слогом, что именно предстанет взору пришедших на выставку, однако нам кажется, что куда интересней будет предоставить нашему просвещённому зрителю возможность самостоятельно исследовать предмет и понять, почему Нестор все-таки выставляется в Зверевском центре.

Кому недостаточно визуального материала, тому в помощь текст Светы Литвак и поэма в прозе Александра Шумова (с сохранением авторской орфографии и пунктуации).

Герои Нестора живут, балансируя на краю воронки, подобия жерла потухшего вулкана. Состояние зрителя при этом сопровождается внутренним дискомфортом - словно наблюдаешь образы обречённых на неминуемое засасывание в отвратительную глубь, сопровождающееся перемалыванием костей и обволакиванием липкой непроницаемой для света субстанцией. Следующий этап - герой, выныривающий из воронки, прошедший мясорубку, дисквалифицированный в статусе человекоподобия, не соответствующий Этикету бытового сознания, да и эстетики. Герой из воронки пытается получше устроиться в неподходящем для себя мире. Причём, то жерло, которое стало для него местом перерождения, а вернее пере-смерти, навеки останется для него покинутым пространством наслаждения. Герой прощается с воронкой. Причём десакрализация пресловутой Воронки может быть совершена самым банальным способом - называнием, например: воронка бытия, роковых страстей, мелкобуржуазная ловушка etc. Что в свою очередь, весь вышеизложенный драматический пафос превращает в забавный комикс.

Света Литвак

Нестор Поварнин давно является неотъемлемой частью московского художественного ландшафта. Стильно выглядящий весь в черном. С блуждающей загадочной улыбкой на лице. Думаешь где-то я видел уже эту улыбочку. Победно ироничную. И это после оглушительного успеха Кода да Винчи. Но было еще кино про тамплиеров, ускользающую тайну, произведение искусства которое все это хранит оно его терпит - нас в этом мире облезлом и красивом. Нестор безумно интересный рисовальщик и придумыватель чудовищных сложных ситуаций потому что это чудо он сам. А ситуации чудовищны. Необычный и характерный цветок такой знакомый. Из какой-то субкультуры. Или истории искусства. А может это поклонники искусства Гигера собирающиеся регулярно в Грюйере. Черные с челками, шапками, балахонами. Это и не эмо, а другие. Наверное под стать скелетам изгибающимся на барной стойке. Неужели ведьмы? В самом деле? Колдуны? такие с Харлей Девидсонов. Вечно современные.
Нестор не кушает раклет-фондю вонючий особенный. Русские предпочитали умирать в 1799 году, чем кушать ароматный швейцарский сыр. Смердящим тленным. Когда русские пришли освобождать Швейцарию от французов. И несли свой культурный месседж. Но мир консумеризма победил. Он вошел в нас расплющил и разорвал. И в этих лохмотьях сыпящихся сверху листочками тающими. Конфетишками такими большими улыбающимися. Сладостными ужастными. Эффектными вычурными. Как сама жизнь. Напоминая об Альдорфере, Урсе Графе и Альбрехте Дюрере

Александр Шумов

Фотографии 02.10.08